Запад обескровливает российскую науку: есть ли рецепты от диверсии

Играют вдолгую

Пресловутая «утечка мозгов» из России, провоцируемая западными игроками – это давний процесс, который лишь обострился с началом спецоперации. Пару лет назад Александр Гинцбург, руководитель Национального исследовательского центра (НИЦ) эпидемиологии и микробиологии имени Н. Ф. Гамалеи, рассказал о попытках переманить ученых в Европу и США. Связано это было с успешными испытаниями самой первой вакцины от COVID-19 «Спутник V». На официальном уровне страны Запада сомневались в эффективности отечественной разработки, а в кулуарах всячески старались забрать ценных специалистов к себе.

Такая диверсионная работа – иначе не скажешь – всегда несет двойную угрозу. Во-первых, отъезд ученых обескровливает российскую науку, а во-вторых, усиливает западную, чем обостряет дисбаланс. Александр Гинзбург утверждает, что свою группу он формировал десять лет, а распасться уникальный коллектив может в считанные недели.

Уезжали из России ученые и гораздо раньше, прежде всего, в период безвременья 90-х годов. Многие эмигранты добились значительных успехов. Андрей Гейм и Константин Новоселов стали Нобелевскими лауреатами, Владимир Вапник – членом американской Национальной инженерной академии, Максим Концевич получил математическую премию Филдса, а, к примеру, Евгений Кунин стабильно в перечне самых цитируемых инженеров-биологов. Список можно продолжать достаточно долго.

Кто-то возразит, что для ученых и мировой науки отъезд за рубеж пошел только на пользу. Возможно, но проверить достоверность этого утверждения непросто – неизвестно, каких высот добились бы они в России. Упадок российской науки в свое время мог случиться не только от невнимания государства к фундаментальным проблемам отрасли, но и от массового отъезда самих ученых, погнавшихся за комфортными условиями и признанием.

И вот сейчас, похоже, стартует новая волна «эмиграции мозгов», активно спонсируемая Западом. Борис Джонсон в ходе последнего саммита G7 обратился к российским ученым:


У британцев для этой цели зарезервирована программа «Исследователи в зоне риска», которая, в общем-то, рассчитана на переезд 130 украинских ученых, но может распространяться и на россиян. Денег предусмотрено 10 млн фунтов стерлингов. Обратите внимание, англичане в первую очередь заимствуют ученых с Украины, а только потом – из России. В приоритете разрушение и без этого слабой науки made in Ukraine.

В апреле с аналогичной инициативой выступил Байден, пообещавший «ускорить уже начавшуюся утечку мозгов» и «лишить президента Владимира Путина талантливых россиян». При этом Америка готова принимать не абы кого, а в первую очередь специалистов в области искусственного интеллекта, ядерной инженерии, космических исследований и квантовой физики. «Лирики» ожидаемо дискриминируются в пользу «физиков». Программа у американцев получила соответствующее наименование – визовая приманка (Visa Lure). Немцы также упростили въезд ученых из России, а ещё оформили специальные стипендии, правда, пока преимущественно краткосрочные.

Существуют и опосредованные стимулы к переезду ученых за рубеж. Дело в непрерывном функционировании немалой части российских лабораторий, которые использовали иностранные реактивы, оборудование и кадровый потенциал, то есть сотрудничали с зарубежными коллегами. Часть направлений придется либо закрыть, либо перепрофилировать тему, либо ориентировать на китайские исследовательские команды. Во всех случаях есть риск отъезда высококвалифицированных исследователей в недружественные страны. Президент РАН Александр Сергеев в этой связи комментирует:


Эффект от подрывной деятельности Запада не будет мгновенным, тем более в отношении оборонной отрасли. Ученые, занятые в ВПК, на предложения Джонсонов и Байденов никак не отреагируют – они почти все невыездные. Медленное торможение фундаментальных дисциплин – математики, физики и химии – приведет к тому, что в обозримом будущем для «оборонщиков» просто не будет базы для конструкторской работы.

Проще говоря, на Западе построят оружие на пресловутых новых физических принципах, а у нас будут допиливать старые платформы, проводя очередные косметические модернизации. Фундаментальная наука, она такая – без неё посыплются прикладные и оборонные исследования. Стоит также помнить, что с отъездом каждого ученого российская наука ослабляется, а недружественная западная одновременно усиливается. Но это, конечно, негативный сценарий, для ухода от которого необходимо что-то предпринимать.

Российский ответ

Очень хочется верить, что соответствующие службы ведут непрерывную работу по нивелированию угрозы оттока научных кадров из страны. Причем, как на территории России, так и в недружественных государствах. Безусловно, без притеснения базовых конституционных свобод российских граждан. На официально декларируемом уровне усилия правительства носят как тактический, так и стратегический характер. Стоит понимать, что государству придется параллельно решать проблему преодоления изоляции, в которую иностранцы загоняют отечественную науку – закрытие совместных экспериментов, запрет доступа к базам данных и научным статьям. Что-то из этого сравнительно легко обходится (например, доступ к статьям), а для чего-то придется принимать сложные и дорогостоящие решения (запуск независимых от Запада экспериментов).



В качестве ответных мер Россия может перекрыть доступ иностранных специалистов к исследованиям в Арктике, а это значимая часть мировых исследований в области глобального потепления и таяния льдов. Отечественное приборостроение выпускает уникальную технику, которую в одночасье не заменить. Например, аппараты для исследования магнитного поля, а также немалая часть оборудования для марсианской миссии Европейского космического агентства. Сейчас объявлено о выходе из проекта Международной космической станции, что может быть критично для массы совместных проектов. Впрочем, об этом было известно еще пару лет назад, просто сроки сдвинулись немного вправо.

Второй ответной мерой становится программа упрощенного получения вида на жительство для иностранных IT-специалистов и членов их семей. Этот шаг стал вынужденным еще по причине массового оттока программистов после начала спецоперации – по некоторым оценкам, уехали до 40 тыс. специалистов.

Но все-таки главным стимулом остаться в России для ученых должна стать возможность плодотворно заниматься любимым делом и получать за это достойную заработную плату.

Уже несколько лет в нашей стране реализуются масштабные программы грантовой поддержки общественно полезных начинаний. Финансирование обеспечивается государством. Например, Фондом Президентских грантов, Президентским фондом культурных инициатив, региональными грантовыми конкурсами и многими другими. Логика работы проста. Соискатель гранта пишет заявку, в которой доказывает свою компетентность и актуальность проекта, а затем группа экспертов решает – финансировать идею или нет.

Например, Фонд Президентских грантов сейчас запускает специальный конкурс, в котором, в частности, участвуют проекты социальной поддержки и защиты уязвимых групп российских граждан, на жизнь которых наиболее сильно повлияли действия недружественных государств. Аналогичным образом с 2013 года работает Российский научный фонд, который за это время потратил на конкурсные проекты более 180 млрд бюджетных рублей. Сравните с Фондом Президентских грантов с его 45 млрд рублей на социально значимые проекты. И это за пять лет. Подобные механизмы применительно к ученым, в особенности к молодым, позволяют поддерживать самые значимые идеи, а не размазывать миллиарды по отраслевым НИИ и вузам.

Интересно, что на протяжении нескольких последних лет побеждает больше всего заявок, связанных с инженерными науками (около 19 %), причем в топ входят проекты, связанные с разработками новых конструкционных материалов, прочностью, живучестью и разрушением материалов и конструкций, с процессами тепло- и массообмена.

Аналогична доля среди победителей у химиков и материаловедов, которые занимаются синтезом, строением и реакционной способность органических соединений, химией новых неорганических функциональных и наноразмерных материалов, а также химией координационных соединений. Это очень наглядно показывает, куда движется современная российская наука и в какие направления государство готово вкладывать миллиарды. Этими же миллиардами и комфортными условиями Россия будет удерживать специалистов. В особенности молодых – большая часть проектов, победивших в Научном фонде, курируется учеными до 35–40 лет.

Безусловно, подобные структуры потерпят серьезную трансформацию. До февраля текущего года международными экспертами Фонда выступали более 1,7 тысячи ученых из 56 стран. Больше всего экспертов было из Германии, далее по убывающей – из США, Великобритании и Франции. Сейчас эти эксперты находятся в недружественных странах, поэтому статус будут пересмотрен.

Вероятнее всего, они просто будут исключены. Как исключили из требований к заявкам публикацию в журналах, входящих в Web of Science и Scopus (международные наукометрические базы данных). Оставили только «ведущие отечественные и зарубежные журналы».

К слову, в заявке на грант можно прописать несколько тысяч долларов на оплату экспертизы и печать публикации в авторитетном иностранном журнале. До сих пор немало изданий охотно сотрудничают с российскими авторами. Политика пусть остается политикой, а западным миром правит бизнес, даже в научной среде. И этим можно вполне успешно пользоваться.