— Есть фундаментальная проблема: кто субъект в современных международных, политических, экономических отношениях? Ситуация в Евросоюзе похожа на не очень дотационную советскую область, где есть председатель Исполкома, председатель местного совета, а первого секретаря сняли и не назначили. Главный вопрос, что мы в отношениях с Евросоюзом уже много лет не можем найти, кто у них первый секретарь обкома партии.
Меня смущает, что я смотрю на поведение американцев, а они умом понимают, что надо остановиться, но культуры компромисса в этой политической системе нет от слова совсем. Понятно, что нужно себя ограничить, какие-то аналитики что-то пишут про «новую Ялту», а потом прет нутро американское и эсминец. Большая проблема, что на каждом следующем витке этой борьбы между рациональным и иррациональным у американцев усиливается иррациональное. В этом смысле в какой-то момент пружинка лопнет.
Все, что сейчас происходит в мире, это не про внешнюю политику и мировую экономику, а про способность государств осуществлять эффективное политическое, экономическое и прежде всего социальное управление, где есть главное ядро противоречий и напряженности. Мы подходим к тому рубежу, где степень внутренней устойчивости государств будет определять их способности действовать на международной арене. В финал вышли трое: Китай, мы и США. Да, на страте у нас позиции очень неплохие, но это не значит, что мы победили. Главная ставка американцев в конкурентной борьбе с нами и китайцами — это не либералы, а коррупционеры. Они будут расшатывать внутреннюю ситуацию и в России, и в Китае, акцентируя тему коррупции, несправедливости, которая будет иногда надуманной и эмоциональной. Шансы у них неплохие, если посмотреть. Если посмотреть на эти офшоры, то это государства, либо контролируемые США, либо эти офшоры находятся на территории США, либо это государства, имеющие очень тесные связи с США.
Идея нового разделения мира начинает овладевать массами. Если раньше идея нового раздела мира ассоциировалась с экзальтированным человеком, маргиналом, то сейчас это постоянно. Вопрос заключается в том, что пока нет политического стимула, чтобы это произошло. Политический стимул может быть раньше. Я думаю, что одним из них будет, когда Ким Чен Ын гиперзвук запустит. Все, что сейчас происходит, это очень опасно. Пометка территорий, возможно, у поля боя. А мы понимаем, что это очень похоже на то, как СССР и США искали место, где можно безопасно для себя выяснить отношения в начале 60-х годов? И Куба была абсолютно случайно выбрана, потому что испугались это делать в Берлине. А мы понимаем, что выяснение отношений в Арктике, а оно за последние два года стало очень близким, выглядит очень опасным. Для нас очень важная задача — отодвинуть. Мы думали, что у нас Карибский кризис с юга будет, а он заходит с севера. Это очень опасный момент. У нас одна из важнейших государственных задач — отодвинуть проецируемую точку нового Карибского кризиса от наших границ. Я не уверен, что мы осознаем напряженность этой задачи.
Свежие комментарии