Когда я писал эту главу своей книги о Марии Магдалине, передо мной неизменно вставал образ Доктора Лизы.
...Живя в Египте и служа в храме Исиды, Мария Магдалина по поручению настоятеля храма два раза в неделю раздавала нищим и сиротам хлеб. Обычно это происходило вблизи порта, куда с восходом солнца устремлялись нищие в надежде отыскать что-нибудь съестное.
Дети и взрослые, получив заветную меру зерна, спешили прочь, провожаемые стаями разгневанных чаек.
Вернувшись через семь лет в Галилею, Мария Магдалина решила организовать нечто подобное и в Галилее. Благо ее отец был губернатором. И все вопросы по согласованию с городскими властями этой гуманитарной акции она вполне могла решить дома.
- Я не в восторге от того, что ты задумала, - произнес отец Марии, узнав о ее намерениях.
- Почему? - спросила Великая Мария.
- Во-первых, район порта самый неспокойный во всем городе. Помимо нищих там полно всякого жулья, - начал объяснять своей дочери Сир. - Во-вторых, мы не знаем того, как отнесутся к этому римляне. Римляне изначально против любых сборищ.
- Если, раздав хлеб детям-сиротам, я расскажу им о подвигах Геракла, то это нельзя будет назвать сборищем, - возразила отцу Мария.
- В Иерусалимском храме хлеб народу в праздники раздают левиты. Им может показаться, что ты хочешь их подменить, - сказал Сир.
- Отец, - произнесла Мария. - Я никого не собираюсь подменять. Потом, прежде чем что-то получить из рук левитов, прихожане Иерусалимского храма должны что-то пожертвовать. Получается, что прихожане поучают этот хлеб отнюдь не даром. Я же хочу просто дарить людям хлеб. Ты понимаешь, отец?
- Я все понимаю, - сказал Сир. - Но поймет ли это царь Ирод.
- Так поговори с ним, - попросила отца Мария. - А будет лучше, если ты заручишься поддержкой римского наместника - Понтия Пилата. Ведь вы с ним, кажется, дружны.
- Твои слова, дочь, лишний раз доказывают, что ты ничего не понимаешь в государственных делах, - стараясь побороть раздражение, проговорил Сир. - Римский наместник из-за пары краюх хлеба не станет ссориться с царем Иродом, исподволь подталкивая царя к принятию тех или иных решений. Римский наместник, скорее всего, скажет: если Ирод это позволит, то он и будет в ответе за все возможные последствия. Этим мужам неведомо чувство локтя. Главное для них – удержаться у власти. Поэтому виноватым всегда должен быть кто-то другой.
В беседе с царем Иродом отцу Великой Марии удалось убедить монарха в том, что раздача хлеба нищим дочерью губернатора сможет в целом укрепить доверие людей к существующей власти. Ирод огласился, добавив при этом, что и сам не прочь будет внести в это начинание свою скромную лепту.
- Народ бывает дешевле задобрить, чем усмирить, - сказал царь.
Казалось, что впредь ничто не должно было помешать Великой Марии раздавать нищим людям хлеб, беседуя с ними о том, что каждый из них считает для себя важным. Но трудности часто приходят оттуда, откуда мы меньше всего их ждем.
Ранним утром, раздав нищим людям хлеб и рассказав детям-сиротам о десятом подвиге Геракла, Мария Магдалина, минуя песчаные дюны, направилась к своему дому. Неожиданно дорогу ей преградила женщина. По лицу и фигуре незнакомки можно было судить о том, что она принадлежит к категории падших женщин, проводящих ночи в портовых кабаках. Среди рыбаков, купцом и матросов. Опухшее лицо женщины оставляло открытым вопрос об ее истинном возрасте. Волосы на ее голове были распущены. Женщину слегка покачивало.
- Это ты тут наших детей приманиваешь? - недобро взглянув на Марию, спросила женщина.
- Я не приманиваю ваших детей, - ответила незнакомке Мария. - Я лишь хочу их накормить и уделить им чуточку внимания, которого они в силу разных причин лишены.
- А ты не намекай тут! Не намекай! - беспорядочно размахивая руками, прокричала женщина.
- Позвольте, но на что же я, как вам кажется, намекаю? - спросила женщину Мария.
- На то и намекаешь, что все мы дряни, а ты одна среди нас выискалась порядочная! Видели мы таких порядочных! В разных позах наблюдали! - продолжала неистовствовать незнакомка.
- Вы присядьте, - видя, что женщине трудно сохранять равновесие, предложила незнакомке Мария.
- Некогда мне тут с тобой рассиживаться! - отрезала незнакомка. - Мое время денег стоит. Пока я тут с тобой сидеть буду, мои подруги всех денежных кавалеров расхватают, а мне опять достанется нищий пропойца, который только и может, что ругать свою жену.
- Но вы же устали. Вам следует отдохнуть, - сказала Мария.
- Что мне следует делать, я без тебя знаю! - продолжила огрызаться незнакомка. - Мне следует похмелиться, а тебе следует ответить: для чего ты приманиваешь к себе чужих детей?
- Детям необходима забота и ласка, - как нечто само собой разумеющееся произнесла Мария.
- Так ты своих роди - и ласкай! - зло хохотнув, ответила незнакомка. - Зачем ты чужих детей с пути сбиваешь? Какой твой в этом интерес? Отвечай!
- Мы смотрим с детьми на море. Я рассказываю детям, что моря соединяет своими водами все земли, на которых живут люди, - сказала Мария.
- Ты ври - да не завирайся! - продолжала бесноваться незнакомка. - Про какие такие заморские страны ты детям рассказываешь? Про те, куда ты намереваешься их продать? По сколько за душу берешь, ведьма?
- Послушайте, вы в своем уме? - спросила незнакомку Мария. - О каких продажах детей вы говорите?
- Я в своем уме! - выкрикнула незнакомка. - И предупреждаю: если ты опять станешь приманивать к себе наших детей, то я подговорю мужиков, чтобы они разобрались с тобой по-своему.
Произнеся последнюю фразу, незнакомка попыталась вцепиться Марии в волосы.
- Успокойтесь сейчас же! - перехватив руки незнакомки, приказала Мария. - Перед вами дочь губернатора этого города. Мое имя - Мария. Раздача хлеба производится с разрешения царя Ирода. Что вам еще непонятно?
- Мне все понятно, - встретив достойный отпор, произнесла незнакомка. - Царя нашего я уважаю. Он разрешает несчастным женщинам хоть на время позабыть о своей горькой доле.
- Царь вам это позволяет, а вы сами зачем себе это позволяете? Неужели вам не жаль ваших детей?
- А ты меня не совести! Не совести! - вновь вспылила незнакомка. - Кто ты такая есть, чтобы обо мне судить? Что ты обо мне знаешь?
- Поэтому я и прошу вас присесть и рассказать мне о себе, - вновь повторила свою просьбу Великая Мария.
- Я уже сказала, что мое сидение денег стоят! - ответила незнакомка.
- Хорошо, я вам заплачу, - согласилась Мария.
- Сколько? - спросила незнакомка.
- Один динарий, - ответила Великая Мария.
- За динарий можно и посидеть, - присаживаясь на песчаный холмик, сказала незнакомка.
- Я слушаю, - присев рядом, сказала Мария.
- Она меня слушает, - передразнила Великую Мария незнакомка. - Откуда ты здесь взялась? Я раньше не видела тебя в Таричеи.
- Я семь лет прожила в Египте, - ответила на вопрос незнакомки Мария.
- В Египте! - усмехнулась незнакомка. - Из Египта к нам в Галилею самый непутевый мужик плывет. Сиську ему надо. В детстве недососался. Ты его приласкай, пожалей, а он тебе всю ночь будет мозги пудрить. А меня саму кто-нибудь когда-нибудь пожалеет? Меня отдали замуж за старика. Мне тогда еще и четырнадцати лет не было. Старику ночь нужна для того, чтобы спать, а день, чтобы грехи замаливать. А молодой красивой девушке нужно совсем другое. Терпела я долго. Два года терпела. Пока с моей терпелки крышку не сорвало. И пошла я тогда в крутой загул. Мне не важно было, кто со мной. Еврей ли, цыган ли. Лишь бы был молодой и красивый. Но любви своей я так и не нашла. Мой муж пожаловался на меня церковным властям и те хотели побить меня камнями. Пришлось мне из мужнего дома бежать. Но не в родительский дом. Не такая я дура. Ведь в родительском доме меня раньше всего смогли бы найти. Побежала я туда, куда глаза глядели. Пока я так бегала, меня римляне три раза изнасиловали. Но и по согласию тоже было. Ведь есть мне что-то надо было. Потом я узнала, что муж мой умер. И поэтому казнь моя отменена. Я и вернулась в Галилею. Но не одна. А с довеском. Теперь я еще и мать.
- Если вы мать, то почему от вас с утра вином пахнет? Вы знаете, где сейчас находится ваш ребенок? Чем он сейчас занят? - спросила незнакомку Мария.
- А, что мне ребенок? - возмутилась незнакомка. - Я только и слышу от своего ребенка: мама, дай поесть и мама, где мой папа? Откуда я знаю, где сейчас его папа? И, вообще, чей он сын? И хватит меня допрашивать. Ты мне не мать и не свекровь. Давай свой динарий и я пошла опохмеляться.
- Подождите, - попросила незнакомку Мария. - Я дам вам еще один динарий, если вы наберетесь терпения меня выслушать.
- Терпение, - усмехнулась незнакомка. - Хорошо тебе говорить о терпении, а как мне терпеть, если внутри у меня все дрожит. Мое тело вина просит.
- Так вот, - продолжила разговор Мария. - Вы убежали от старого мужа в поисках любви, не представляя себе, что скрывает в себе это великое чувство.
- Это, чтобы баба ничего не знала о любви? Когда любой бабе сама природа это подсказывает. Да ты думаешь, что ты болтаешь? - перебила Марию незнакомка.
- Женщина, чтобы быть рядом с любимым человеком, готова бывает пожертвовать всем, но только не своим телом. И не своим ребенком, если он у нее уже есть. Если женщина поступится этими вещами, то речь может идти не о любви, а о страсти. Но страсть не от Бога. Богиня, которой я служила, живя в Египте, тоже торговала своим телом, чтобы раздобыть денег для того, чтобы привезти тело своего покойного мужа на берег Нила. Но ее муж Осирис в то время был уже мертв. Если бы он был жив, Исида не осквернила бы свое тело блудом ни за какие деньги или посулы.
- В твоих словах без бутылки не разобраться, - отмахнулась незнакомка. - И всю эту ахинею ты рассказываешь нашим детям?
- Об этом я им рассказываю тоже, - согласно кивнула Мария. - А тебе, чтобы ты начала понимать, что такое любовь, я хочу предложить работу.
- Ты мне хочешь предложить работу? - удивилась незнакомка. - Но ведь ты знаешь, кто я. Или тебе без разницы, кто с тобой - мужик или баба.
- Прекрати сейчас же! - напустилась на незнакомку Мария. - Я хочу предложить тебе присматривать за теми детьми, которые остались без попечения своих родителей. Стать для них служанкой, а потом матерью.
- Нянчатся с чужими детьми, - задумчиво произнесла незнакомка. - Маленьких детей я люблю. Пока они маленькие. А сколько ты мне будешь платить?
- В день по динарию, - ответила незнакомке Мария.
- В день по динарию, - повторила незнакомка. - За эти деньги я должна буду выполнять все твои приказы. Утирать чужим детям их сопливые носы. А одного динария мне хватит на то, чтобы купить себе еды. Но я и так не умираю с голода. Того, что платят мне мои кавалеры, мне хватает и на еду, и на питье. Зачем мне совать голову в твой хомут?
- За тем, чтобы стать человеком. И узнать, что такое любовь, - ответила незнакомке Мария.
- За два динария в день я согласна, - сказала незнакомка.
- Договорились, - поднимаясь с земли, сказала Мария. - Завтра жду тебя здесь в это же время. Отправимся в те пещеры, где собираются бездомные дети. И постарайся перестать пить вино. Не жди, когда черти утащат тебя в ад.
- Черти могут, - согласилась незнакомка. - Я однажды уже видела троих.
- Они говорили с тобой? - спросила женщину Мария.
- Нет. Три черта шли по своим делам. Они прошли мимо меня.
- Твое счастье, - сказала Великая Мария. - Поздно будет, когда они с тобой заговорят. Ну, вставай, пошли.
- А деньги? - поднявшись с земли вслед за Марией, забеспокоилась незнакомка
- Держи, - протягивая незнакомке два динария, сказала Мария.
Свежие комментарии